Пау-чок
Безмятежность.
Не зная, с какойо стороны приняться за проблему, даже не видя этих сторон - что-то постоянно ускользает, что-то вдруг всплывает на поверхность и снова скрывается, заслонённое чем-то новым... Или не новым, а уже чуть изменившимся старым. Словно калейдоскоп - повернул, и всё складывается иначе. И не уследить за стёклышками, не разгадать их. Не зная, не видя, устав думать - плюнуть на всё, на все обязательства и обещания. Плюнуть - и скрыться опять в тот мир. Мир Дома. Которыйзацепил сцапал и утащил в себя с головой, ногами и всем тем, что между.
Но осталось всего несколько десятков страниц - из почти тысячи - и мир останется там, жить своей жизнью, уже не ведомый мне. Окошечко в него захлопнется вместе с последней страницей. А пока что - всю ночь пить чай напару с Хотеем, с книжкой на коленях. И читать-читать-читать.
Наверное, я потом буду скучать. А мир будет приходить ко мне во снах. Как пришёл уже однажды. И как тогда, он будет совсем-совсем иным, но всё равно именно тем миром, в котором...
Вообще в последнее время снятся Сны. Приятные, из которых не хочется выбираться на поверхность, неприятные, где появляются нежеланные личности с совсем уж нежеланными разговорами, беспарднно прерываемыми с моей стороны пробуждением. Но именно Сны - с большой буквы, и сами большие-большие. Дочитаю, пойду спать - и мне снова приснится какой-нибудь Сон. Откуда-то это знание есть.
Cейчас очень спокойно и хорошо. То ли оттого, что выбросил из головы - хотя бы на время - всё ненужное и давящее, всё, что порождает такие же давящие сны. То ли от чая, книги и ночи. То ли от горящих свечек. То ли от всего этого сразу. Спокойно и хорошо.
И почему-то верится, что после пробуждения у меня всё получится, калейдоскоп наконец-то перестанет взрываться в моей голове разноцветными осколками, и навсегда сложится в красивый узор, позволяя себя запечатлеть во всех деталях.
Хочется колокольчиков, перьев, рыжих листьев и таких же рыжих запахов. Хотя запахи можно и зелёные. Или красные. А ещё - кофейных зёрен и листиков чая. И огрызков цветных карандашей.
И продления этой безмятежности.
Не зная, с какойо стороны приняться за проблему, даже не видя этих сторон - что-то постоянно ускользает, что-то вдруг всплывает на поверхность и снова скрывается, заслонённое чем-то новым... Или не новым, а уже чуть изменившимся старым. Словно калейдоскоп - повернул, и всё складывается иначе. И не уследить за стёклышками, не разгадать их. Не зная, не видя, устав думать - плюнуть на всё, на все обязательства и обещания. Плюнуть - и скрыться опять в тот мир. Мир Дома. Который
Но осталось всего несколько десятков страниц - из почти тысячи - и мир останется там, жить своей жизнью, уже не ведомый мне. Окошечко в него захлопнется вместе с последней страницей. А пока что - всю ночь пить чай напару с Хотеем, с книжкой на коленях. И читать-читать-читать.
Наверное, я потом буду скучать. А мир будет приходить ко мне во снах. Как пришёл уже однажды. И как тогда, он будет совсем-совсем иным, но всё равно именно тем миром, в котором...
Вообще в последнее время снятся Сны. Приятные, из которых не хочется выбираться на поверхность, неприятные, где появляются нежеланные личности с совсем уж нежеланными разговорами, беспарднно прерываемыми с моей стороны пробуждением. Но именно Сны - с большой буквы, и сами большие-большие. Дочитаю, пойду спать - и мне снова приснится какой-нибудь Сон. Откуда-то это знание есть.
Cейчас очень спокойно и хорошо. То ли оттого, что выбросил из головы - хотя бы на время - всё ненужное и давящее, всё, что порождает такие же давящие сны. То ли от чая, книги и ночи. То ли от горящих свечек. То ли от всего этого сразу. Спокойно и хорошо.
И почему-то верится, что после пробуждения у меня всё получится, калейдоскоп наконец-то перестанет взрываться в моей голове разноцветными осколками, и навсегда сложится в красивый узор, позволяя себя запечатлеть во всех деталях.
Хочется колокольчиков, перьев, рыжих листьев и таких же рыжих запахов. Хотя запахи можно и зелёные. Или красные. А ещё - кофейных зёрен и листиков чая. И огрызков цветных карандашей.
И продления этой безмятежности.